Попытки артикуляции перцептивного

___Главный специалист по философии науки в промышленности компании «ТехноИнжениринг» пишет:
___Попытки артикуляции перцептивного продолжаются и сегодня. Итак, анализ природы абсолютной ценностной шкалы позволил убедиться в неизбежности догматизации исходного основоположения; этой судьбы не избежать и компьютерной модели мира, если она будет претендовать на всеобщность и необходимость. Мысль о судьбе концептов, претендующих на роль абсолютов, совпадает с другой более общей мыслью о том, что у культуры нет прямой столбовой дороги, что рационализм (значит, и новая технология) составляет лишь одну из ее троп. Осознание важности баланса разных исследовательских средств помогает, с одной стороны, преодолеть догматизм, а с другой – обеспечить разнообразие познавательных средств: наряду с наращиванием темпов компьютеризации столь же необходимо развитие идеологии практического мастерства, умений и других форм, основанных на практическом интеллекте.
___Последнее обстоятельство делает актуальной задачу обоснования природы и способов артикуляции невербального сознания, неосознанных чувств, «потаенного” и др. Чтобы вывести такого рода мыслительные акты «на поверхность”, сделать явными, необходим анализ разнообразного опыта – от исторического до конкретно-практического, от самых разнообразных концепций до практики живой жизни. Надеемся, что такого рода индуктивные экстраполяции, продвижение в двух названных направлениях позволит далее обосновать как ранее обнаруженные, так и вновь открытые смыслы внерациональных структур сознания. Одной из общих предпосылок дальнейшего анализа может послужить понятие традиции. Будучи актом передачи из рук в руки, традиция, по словам Х.Гадамера, не совершается автоматически. «Даже самая подлинная и прочная традиция формируется не просто естественным путем, благодаря способности к самосохранению того, что имеется в наличии, но требует согласия, принятия, заботы”. Для нас важна здесь не позиция Гадамера по отношению к понятию традиция, но само это понятие и такой его признак, как невозможность автоматической трансляции знаний и умений. Представления о способах наследования, о приемах, используемых для передачи культурно-исторического опыта, проблемы института наставничества обсуждались, естественно, самыми разными мыслителями. Аристотель, рассуждая на эту тему, отдавал предпочтение формально-логическим приемам. По его мнению, наставниками могут быть лишь те, кто обладает отвлеченными знаниями и знанием причин, а не умением действовать. Между тем Сократ придерживался другой позиции. По преданию Сократ говорил, что мудрым человека делает тот внутренний бог, который помогает извлекать уроки из опыта прожитой жизни. «Эту божественную милость истинной мудрости можно передать близкому человеку разве что в тесном и дружеском единодушном общении, из руки в руку, как силу магнетизма – в этом сходятся свидетельства «Феага” и Ксенофонтовых воспоминаний”. «Силу магнетизма” можно выразить, по-видимому, с помощью представлений о дорефлексивных слоях сознания, которые не искажены вмешательством интеллекта и языка и которые могут быть схвачены усилием самонаблюдения. Затверженные, механически воспринятые знания и умения превращаются в инструкции и, как правило, угасают в навыках. Как взаимодействуют между собой разные типы культур? На чем основываются межкультурные контакты? В недавно вышедших работах М.К.Петрова осуществлен замысел реконструкции сосуществования культур. С этой целью автор развивает представление о типах социального кодирования и с их помощью исследует картину воспроизводства культурных традиций. В контексте нашей темы для понимания невербальных структур сознания привлекает внимание лично-именной и профессионально-именной типы социального кодирования. Первый обеспечивается простым воспроизводством: действия отрабатываются в имитациях-тренировках, им присуща малая инерционность, значительная точность и эффективность. Во втором типе основным транслятором навыков является семья, а интегратором профессиональной деятельности служит кровнородственный признак. Все члены профессии-группы через систему наследуемых межсемейных контактов «делают одно и то же”. Наглядно-подражательные схемы опираются на авторитет, на веру в священность и непреложность предлагаемых приемов (текстов). Мысль о роли наглядного обучения, о значимости поведенческого стереотипа обобщается М.К.Петровым до понимания путей воспроизводства культуры, культурно-исторической преемственности. К числу наследуемых можно, пожалуй, отнести некоторые миро-жизнеопределяемые формы восприятия, под влиянием которых складывается особые дух и образы. Контекст самой жизни, ее уклад с необходимостью ведут к воспроизводству того, что создано предшественниками и наследуется индивидами. Именно на этом пути складываются, по-видимому, образы работника и ученого, образы гражданина и семьянина и т.д.; отсюда проистекают дух ответственности и порядочности, любви к Отчизне и память праотцов, дух добросердечия и милосердия и пр. Образы и дух служат катализаторами и скрепами, которые направляют и интегрируют разные стороны сущности и самого индивида и разных социальных ячеек.
___Трудно артикулируемы также и другие духовные компоненты, такие, скажем, как веления сердца и разума, та страстность души, которая влияет на предпочтения. Будучи спорадичными эти структуры сублимируются в особого рода «тайники души”, «подсознательные глубины”. Последние отнесены У.Джемсом к разряду психологического мистицизма. Недоступные прямому наблюдению, трудно выразимые в словах такие компоненты внутреннего мира невозможно порой сделать явными не только «для другого”, но и для «самого себя”. Мыслители разных эпох обращались к теме невербального сознания, к трудностям артикуляции знания. Данте в первых стихах первой книги «Рая” утверждает свое пребывание в раю: «Я в небе был. Но вел бы речь напрасно виденном вернувшийся назад”. По М.Л.Лозинскому, Данте не умеет и не может пересказать виденное в раю так, как будто он там действительно был. Не умеет потому, что забыл; не может по той причине, что если он помнит и хранит в памяти главное, ему не хватает слов. Наш разум, действительно, видит многое, для чего, однако, у нас не хватает словесных обозначений. Л.Витгенштейн в «Философских исследованиях” попытался выразить трудности вербализации того, что таят в себе неясно различимые глубины жизни. По его мысли, необходимо учитывать также и внеязыковую ситуацию, которую образует вся система человеческой деятельности. Ведь язык составляет лишь один из ее элементов. О том, что речь, язык неотделимы от жизни, можно судить, обращаясь к разным жизненно-практическим ситуациям. В условиях военных действий, замечает Витгенштейн, легко вообразить язык, состоящий из приказов и рапортов. Жизнь во всей ее сложности и противоречивости дает возможность функционировать бесчисленному множеству других языков. Самое трудное – это перевести такую неопределенность правильно и правдиво в слова.
___Историко-научный опыт в самых разных познавательных сферах дает немало примеров тех трудностей, с которыми сталкивается субъект при экспликации перцептивного. Спрашивается, какие мыслительные акты служат здесь опорой, если все же достигается позитивный результат? Может быть, метод проб и ошибок? Как подмечает Дж.Остин, экспликация неявного знания исключает умозаключения и интерпретацию. Значительную роль здесь выполняет личный «неизреченный” опыт. Так, к примеру, по «осанке”, «по манерам” нетрудно восстановить облик субъекта. Процедура «узнавания” не включает при этом ни точного знания, ни строгих определений. Напротив, велика роль чутья, неосознаваемых чувств, которые тем не менее приводят к точной идентификации. В осмыслении интуиций субъекту очень часто помогает прошлый опыт, уже знакомое, испытанное чувство. Неопределенность терминологии отражает неопределенность содержания понятий. Чтобы выразить значение концептов прибегают часто к языку здравого смысла или к терминам конкретных физических, биологических предметов. Метафорический перенос исходных простых представлений на более сложные выступает как модель познания, обеспечивающая возможность его развития. Основанием переноса служит сходство образов ситуаций. Дж.Лакофф, размышляя над механизмами такого порождения, считает, что метафора служит прототипом и помогает переводить неочевидное в понятное и наглядное, служит, таким образом, основанием идентификации. Прототипический прием часто используют при артикуляции разного рода чувств и стремлений. Основываясь на процедуре сведения неизвестного к известному, удается определить такие, к примеру, трудно выразимые в словах чувства, как гордость, стыд, страх, стяжательство и др. За основу концептуализации эмоций В.Ю.Апресян и Ю.Д.Апресян взяли единый принцип уподобления того, что недоступно прямому наблюдению (реакции души) тому, что может наблюдаться более непосредственно (реакции тела). Реакции тела, по их мнению, оказываются ключом ко всему, что происходит в душе человека. Движения тела, «говорящие” особым языком, располагают специфическим смыслом и значением; такой «лексикон” основан на метафорах, образах. В итоге частный язык открывает доступ к соответствующему когнитивному строю.
___В истории культуры также можно обнаружить ряд линий, каждая из которых на свой лад анализировала идею смыслового разнообразия жизненного мира, пыталась языком чувств выразить представление о реальности. Своеобразное звучание идея многообразия форм передачи смыслового содержания получила у Д.Дидро в его романе «Племянник Рамо”. Великий просветитель вскрыл неоднозначность и многоплановость языка жизни, показал, что смыслы можно передавать самыми неординарными «частными” языками, а классификации могут быть достигнуты за счет нетрадиционных средств. Чтобы достичь успеха, герой Дидро использует язык мимики и жестов, который в соответствующих ситуациях обнаруживает поразительную эффективность. Говоря об особенностях своей тактики, Рамо признается, что главное – это подобрать метод, который бы соответствовал предмету, что тотчас может найти нужный отклик. Будучи знатоком человеческих душ, герой романа понимает, что «правила” часто бывают бесполезны. Более эффективными могут оказаться адекватные ситуации эмоциональные приемы. «Если вы хотите, – заявляет Рамо, – кому-либо понравиться, вызвать одобрение, то это не следует делать всегда одним и тем же способом; это было бы однообразно, показалось бы неискренним, превратилось бы в пошлость. На помощь тут является сообразительность, изобретательность; надо уметь подготовить и к месту пустить в ход мажорный решительный тон, уловить случай и минуту. У меня есть и мягкие тона, которые я сопровождаю улыбкой, бесконечное множество ужимок одобрения: тут работает и нос, и лоб, и глаза; я отличаюсь особой гибкостью поясницы, особой манерой выгибать спину или опускать плечи, вытягивать пальцы, наклонять голову, закрывать глаза и разыгрывать изумление, как будто некий ангельский или божественный голос прозвучал мне с неба”. И еще: «У меня более ста приемов, как приступить к обольщению молодой девицы в присутствии матери так, что та и не заметит и даже окажется пособницей”. Развитое чутье, тонкое понимание психики подсказывает мошеннику, какой из ходов нужно сделать, чтобы вызвать положительную реакцию и предстать добропорядочным лицом. В случае несовпадения нравственно-психологических контекстов, при отсутствии общности смыслопорождающих структур герой Дидро превратился бы в незатейливого актера: «жесты оголились”. Субъективные восприятия, особая установка сознания становятся той конституирующей силой, которая придает очертания целостности разнородным событиям, независимо от того, удалены они в пространстве и времени или же вовсе не связаны друг с другом. Случайно сочетаемые ощущения пробуждают продуктивную способность воображения. Отсюда неожиданные ассоциации, образы. Художественное воображение может руководствоваться даже «мелодией слова”, помогающей переводу стихов. Используя «игру, скольжения”, художник привносит в создаваемый образ смысловую неординарность, символы, загадки.
___Истоки смысловой «стереоскопичности” художественного образа восходят не только к автору, но и могут быть отнесены к зрителю (читателю, слушателю). Произведения гениев часто бывают подвергнуты интерпретациям. «Не только поэт, критик и артист, но даже зритель и читатель вечно творят Гамлета». Немалая заслуга в извлечении из «недр сознания” тонкого духовно-практического опыта принадлежит, таким образом, искусству, в особенности его символическому направлению. Поэзия, музыка, изобразительное искусство помогают нам понять самих себя, а также прикоснуться к тем запредельным смыслам, которыми окутано Бытие, созданное Творцом. Отобразить гармонию мира дано немногим. В их числе поэты, художники, музыканты, математики. Поэт Иван Бунин – один из немногих в этом ряду, чья тончайшая чувствительность и почти ясновидческая интуиция позволили прикоснуться к наиболее сокровенному в человеческом существовании, извлечь и выразить глубины подсознания. В романе «Жизнь Арсеньева” он сумел передать неформулируемые, постоянно томящие человека своей загадкой смыслы жизни. «В те дни, – пишет И.А.Бунин, – я часто как бы останавливался и с резким удивлением молодости спрашивал себя: все-таки что же такое моя жизнь в этом непонятном, вечном и огромном мире, окружающем меня, в беспредельности прошлого и будущего. И видел, что (моя и всякая) есть смена дней и ночей, удовольствий и неприятностей, иногда называемых событиями, есть непрестанное, ни на единый миг нас не оставляющее течение несвязных чувств и мыслей, беспорядочных воспоминаний о прошлом и смутных гаданий о будущем; а еще – нечто такое, в чем как будто и заключается некая суть ее, некий смысл и цель, что-то главное, чего уже никак нельзя уловить и выразить”. Сила чувства, тонкость наблюдения, богатство и выразительность словесной ткани, гипнотизм атмосферы, постоянное ощущение тайны позволяли все-таки И.А.Бунину передать то, что, по его словам, «никак нельзя уловить и выразить”.
___Подчас, чтобы сформулировать свое отношение, свое чувство, субъект специально отказывается от ясного, четкого изложения и прибегает, напротив, к намекам, иносказаниям, другим косвенным побочным способам передачи содержания. Об использовании таких приемов говорит Зинаида Гиппиус, вспоминающая о своих беседах с Александром Блоком. По ее словам, в их разговоре устанавливался тот язык общения, при котором главное оказывалось на периферии или вообще не высказывалось. Понимание достигалось за счет скользящих внешних смыслов. «Каждое из его медленных, скупых слов, – говорит З.Гиппиус, – казалось таким тяжелым, так оно было чем-то перегружено, что слово легкое или даже много легких слов не годились в ответ. Можно было, конечно, говорить «мимо” друг друга, в двух разных линиях; многие, при мне, так и говорили с Блоком, – даже о «возвышенных” вещах; но у меня, при самом простом разговоре, невольно являлся особый язык: между словами и около них лежало гораздо больше, чем в самом слове и его прямом значении. Главное, важное никогда не говорилось. Считалось, что оно – «несказанно”. Сознаюсь, иногда это «несказанное” (любимое слово Блока) меня раздражало. Являлось почти грубое желание все перевернуть, прорвать туманные покровы, привести к прямым и ясным линиям, впасть чуть не в геометрию. Притянуть «несказанное” за уши и поставить его на землю. В таком восстании была своя правда, но не для Блока”.
___Смыслы, открывающиеся воображению, чувству, неустойчивы, расплывчаты. В противоположность одному-единственному смыслу, постигаемому интеллектом, перцептивное сознание может, повторяем, опираться на некоторый смысловой ряд. Итак, проведенный анализ показал, как философская, специально-научная, культурно-историческая мысль объединилась для разрешения задач, встающих на пути определения доксы. Обращаясь к различным интерпретациям перцептивного, мы не просто фиксировали исторически предшествующие идеи, не только стремились опереться на познавательные усилия ученых-специалистов и деятелей культуры, но и попытались понять и обосновать природу и гносеологический статус перцептивного строя сознания.

___
_________________________________________________
P.S.
___Уважаемый читатель!!! Уверен, что эта интересная информация будет очень полезна для Вас, избавив от множества проблем в повседневной жизни. В знак благодарности, прошу Вас поощрить скромного автора незначительной суммой денег.
___Конечно, Вы можете этого и не делать. В то же время подмечено, что в жизни есть баланс. Если сделать кому-то добро, то оно вернётся к Вам через определённое время в несколько большем количестве. А если сделать человеку зло, то оно возвращается в очень скором времени и значительно большим.
___Предлагаю сделать свой посильный вклад (сумму можно менять):
___
____________________________________________
:::
You can leave a response, or trackback from your own site.

Leave a Reply