Апрель 30th, 2018 
alex ___Генеральный директор нашей компании «ТехноИнжениринг.РФ» пишет для повышения квалификации специалистов:
___Итак, можно в целом сказать, что, конечно, практическое отношение человека к природе обусловлено вожделением. Но мы не можем сказать в строжайшем смысле слова, что вожделение является основанием его отношения к природе. Это была бы фикция. Животное поглощает только то, что природа даёт в готовом виде, а человек на этом не останавливается, он изменяет природное для своего вожделения. Это означает, что противоречие между вожделением как способом бытия интеллекта и самим интеллектом, который должен выйти из этого способа как ограниченного, — отнюдь не такое невинное, как кажется на первый взгляд. Само вожделение у человека, оказывается, совсем не является тем же самым, что и у животного, именно за счёт этого противоречия. Если бы у человека природная, вожделеющая его сторона, выступающая базисом для всех его потребностей, была такой же, что и у животного, то человек ни на йоту никогда бы не выходил за пределы того, чем является животное: что природа дала, то и хорошо. Я специально занимаюсь этим микрорассмотрением, так как в современной так называемой марксистской литературе это настолько запутано, что природная сторона человека абсолютно отождествлена с животной стороной у животных.
___Итак, основанием практического отношения человека к природе выступает вовсе не вожделение, а интеллект в форме вожделения и противоречие этих моментов друг другу. Что это за собой влечёт? А влечёт это то, что практическое отношение человека к природе начинается с отношения к вещам природы, которые внешни для человека и, соответственно, внешни по отношению друг к другу. Это самая тощая форма отношения, ибо здесь настолько всё вне, что вообще трудно предположить, что тут может быть какое-то единство. Вещи стоят друг против друга, их ничто не связывает, и человек тоже существует с одной стороны, а природа, внешняя ему, — с другой стороны. Вот это и есть категория внеположности, которая так таинственно звучит у Гегеля, то есть это абсолютно-внешняя форма отношения: безразличное отношение друг к другу различённых моментов. Как видите, Гегель задаёт загадку более трудную, чем те, к которым мы привыкли: кажется, из абсолютной формы внешности невозможно получить абсолютное внутреннее единство, которое он величает абсолютной идеей. Тем не менее исходный пункт именно таков. Раз человек как чувственный индивид имеет перед собой чувственные единичные вещи, то он начинает относиться к ним практически, то есть имеет дело с единичными вещами. Внешнее отношение ничего большего захватывать не может. Предметы единичны. Более того, и сам человек единичный.
___Вы спросите, а как же тогда быть со стадностью человека, с первобытной его общиной? Очень просто! Стадное состояние человека на этой стадии означает только одно: брать ли всё стадо как целое или одного чувственного индивида, это одно и то же. Непосредственная связь целого не даёт целому никакого преимущества перед единичностью этого целого. Сложите десять единиц и скажите, чем отличается десять от десяти единиц? Сколько ни решай эту задачу, нельзя в десяти единицах получить что-то отличное от самих десяти единиц. Сумма здесь не даст ничего специфически отличного от самих единиц, входящих в эту сумму. Почитайте в связи с этим работу Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства», где он пишет, насколько симпатичны первобытные дикари по сравнению с «цивилизованными» людьми: никакого холопского послушания перед начальством и так далее, и если уж они что-то делают, то не по приказу кого-то и не потому, что им угрожает тюрьма, полиция и тому подобное. Здесь совершенно добровольное подчинение целому. Одно плохо — этот индивид ничем не отличается от самого целого. Вот вам и первобытный коммунизм. Берёшь ли одного или берёшь много, оказывается, это одно и то же. Не мешает здесь каждому из вас для памяти освежить в чистом виде диалектику одного и многого по работе Платона, где показано, что, несмотря на полную противоположность друг другу этих моментов, они с необходимостью переходят друг в друга, да ещё так, что нельзя установить, чем они отличаются друг от друга. Это и происходит на ступени практического отношения человека к природе.
___Итак, основанием практического отношения человека к природе выступает вовсе не вожделение, а интеллект в форме вожделения и противоречие этих моментов друг другу. Что это за собой влечёт? А влечёт это то, что практическое отношение человека к природе начинается с отношения к вещам природы, которые внешни для человека и, соответственно, внешни по отношению друг к другу. Это самая тощая форма отношения, ибо здесь настолько всё вне, что вообще трудно предположить, что тут может быть какое-то единство. Вещи стоят друг против друга, их ничто не связывает, и человек тоже существует с одной стороны, а природа, внешняя ему, — с другой стороны. Вот это и есть категория внеположности, которая так таинственно звучит у Гегеля, то есть это абсолютно-внешняя форма отношения: безразличное отношение друг к другу различённых моментов. Как видите, Гегель задаёт загадку более трудную, чем те, к которым мы привыкли: кажется, из абсолютной формы внешности невозможно получить абсолютное внутреннее единство, которое он величает абсолютной идеей. Тем не менее исходный пункт именно таков. Раз человек как чувственный индивид имеет перед собой чувственные единичные вещи, то он начинает относиться к ним практически, то есть имеет дело с единичными вещами. Внешнее отношение ничего большего захватывать не может. Предметы единичны. Более того, и сам человек единичный.
___Вы спросите, а как же тогда быть со стадностью человека, с первобытной его общиной? Очень просто! Стадное состояние человека на этой стадии означает только одно: брать ли всё стадо как целое или одного чувственного индивида, это одно и то же. Непосредственная связь целого не даёт целому никакого преимущества перед единичностью этого целого. Сложите десять единиц и скажите, чем отличается десять от десяти единиц? Сколько ни решай эту задачу, нельзя в десяти единицах получить что-то отличное от самих десяти единиц. Сумма здесь не даст ничего специфически отличного от самих единиц, входящих в эту сумму. Почитайте в связи с этим работу Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства», где он пишет, насколько симпатичны первобытные дикари по сравнению с «цивилизованными» людьми: никакого холопского послушания перед начальством и так далее, и если уж они что-то делают, то не по приказу кого-то и не потому, что им угрожает тюрьма, полиция и тому подобное. Здесь совершенно добровольное подчинение целому. Одно плохо — этот индивид ничем не отличается от самого целого. Вот вам и первобытный коммунизм. Берёшь ли одного или берёшь много, оказывается, это одно и то же. Не мешает здесь каждому из вас для памяти освежить в чистом виде диалектику одного и многого по работе Платона, где показано, что, несмотря на полную противоположность друг другу этих моментов, они с необходимостью переходят друг в друга, да ещё так, что нельзя установить, чем они отличаются друг от друга. Это и происходит на ступени практического отношения человека к природе.
___
___________________________________________
P.S.
___Уважаемый читатель!!! Уверен, что эта интересная информация будет очень полезна для Вас, избавив от множества проблем в повседневной жизни. В знак благодарности, прошу Вас поощрить скромного автора незначительной суммой денег.
___Конечно, Вы можете этого и не делать. В то же время подмечено, что в жизни есть баланс. Если сделать кому-то добро, то оно вернётся к Вам через определённое время в несколько большем количестве. А если сделать человеку зло, то оно возвращается в очень скором времени и значительно большим.
___Предлагаю сделать свой посильный вклад (сумму можно менять):
___
____________________________________________
:::
Posted in 
Tags: 
